Оформив визы в немецком посольстве, Людмила с Виктором начали собираться в дальнюю дорогу. Грустное расставание с родными и друзьями, полёт на современном лайнере, и вот они уже в здании Берлинского аэровокзала. Чужая речь, непонятные указатели привели их в смятение. Они в растерянности озирались по сторонам, толкая перед собой тележку с объёмной поклажей.

- Вы переселенцы из России? - обратилась к ним приветливая миловидная женщина на ломаном русском языке.

- Да! – с радостью откликнулась Людмила.

- Следуйте за мной к автобусу.

К ним присоединились ещё несколько человек с такими же огромными баулами.

Переселенцев разместили в бывшей советской казарме, расположенной в лесном массиве в окрестностях Берлина. Неподалёку от жилых строений находилось лесное озеро, по которому курсировали стайки суетливых уток и пара белоснежных лебедей. На берегу водоёма частенько отдыхали местные немцы. Их обнаженные тела поначалу смущали переселенцев из бывшего Советского Союза.

Утро начиналось с беготни по кабинетам, что сопровождалось оформлением многочисленных документов. Коверкая русскую речь, немецкие чиновники назойливо расспрашивали прибывших людей о положении в России.

Питание осуществлялось по типу «шведского стола», но в основном кормили нарезанной колбасой, ветчиной и сыром. Суп предлагали редко, и он напоминал овощную кашу.

Довольные и сытые переселенцы мечтали и гадали о будущей жизни. Иногда их пожелания при выборе города будущего проживания учитывались.

Людмиле с Виктором повезло – им разрешили обосноваться в знаменитом Кёльне. Для начала их разместили в общежитии, а через несколько месяцев им удалось снять небольшую двухкомнатную квартиру. На первых порах им снова пришлось бегать по конторам и заполнять новые формуляры. Знание Виктором немецкого языка было хорошим подспорьем. Людмила в далёкой юности изучала английский, в новой стране пришлось осваивать немецкий. Как все безработные, они получали от социального ведомства деньги на проживание, но мечтали о собственном заработке. 

Чтобы трудиться в Германии по специальности, необходимо не только сносно владеть немецким языком, но и подтвердить российский диплом.

С этой целью Людмила устроилась на практику в больницу, которая находилось под началом католической церкви. Должности старших сестёр здесь занимали монахини. Пожилые девы, в длинных черных одеяниях, зорко контролировали работу среднего медицинского персонала.

В России медсестра должна проводить лечебные манипуляции, предписанные врачом, уход за больными осуществляют санитарки. В стационарах Германии медсёстры наряду с лечебными процедурами обязаны перестилать постели, мыть и кормить пациентов. График очень напряжённый: нелегко отработать одиннадцать смен подряд и иметь после этого всего лишь два выходных. Утренняя смена начинается в шесть утра, а через полчаса после планёрки медсёстры заходят в палаты, тормошат сонных больных, приводят их в порядок, по ходу делают инъекции. Как-то Люда спросила коллег, почему они так рано беспокоят пациентов. Они невозмутимо ответили: «Больные должны быть готовы к приходу врачей».

За два месяца Людмила освоила мастерство по перестиланию кроватей, мытью больных, заодно тумбочек и шкафов. Только медицинские манипуляции старшая сестра ей не разрешала делать, ссылаясь на слабые знания немецкого языка.

Многое позволялось двадцатилетним ребятам, которые проходили альтернативную военную службу в больнице в качестве санитаров, но не имели медицинского образования. Как-то Людмила решила проявить инициативу и набрала в шприцы лекарство для инъекций. Все шприцы тут же полетели в мусорную корзину.

Нередко приходилось практикантке терпеть обиды и унижения от персонала, но она легко находила общий язык с больными. По первому зову, Люда заходила в палаты, чтобы выполнить их просьбы. Пациенты отвечали признательностью любезной русской фрау, как они её называли, и с благодарностью вручали шоколадки и монетки.

Однажды Людмила обратилась к старшей медицинской сестре – монахине Криспине с просьбой освободить её от утренней смены в воскресенье.

- Мой автобус в этот день выезжает позже, я не успеваю к началу смены. Мне приходится добираться двадцать километров на велосипеде, - объяснила практикантка.

- Тяжело на велосипеде, поезжай на такси, -  цинично заявила монахиня, хотя знала, что пятидесятилетняя практикантка живёт с мужем на социальном минимуме.

- Не нужна тебе, Люда, такая практика, -  возмутился Виктор. - Завтра же увольняйся. И вообще эта деятельность не для тебя, пусть работают молодые и здоровые.

Было обидно, что целых три месяца проработано впустую, но Люда согласилась с разумными доводами супруга.

Позже она узнала, что большинство выходцев из России, вместо полугодия работают в больницах намного дольше. Главный аргумент администрации – слабое знание языка. На самом деле им выгодны дармовые работники. В тех больницах, где царила благожелательная атмосфера, всё происходило по-другому: профессия подтверждалась в установленный срок и язык осваивался.

Два года не была Людмила на родине после переезда в Германию, с нетерпением ожидала встречи с ней. Замучила тоска по близким и знакомым лицам, по родному ландшафту. Виктор предложил супруге съездить в Россию без него. В это время он был занят, так как работал дворником в городском парке. Эту работу он получил на год от социального ведомства, надеясь улучшить материальное положение семьи.