О советских инженерах есть анекдот. 
Когда Рейган приехал в Москву, Брежнев предложил гостю посетить научно-исследовательский институт.

- Леонид Ильич, ваши инженеры только делают вид, что работают, - заметил Рейган.

- А мы делаем вид, что им платим, - ответил генсек.

Да, зарплата у инженеров в эпоху построения коммунизма была весьма скромной, но и работа не слишком утомляла, за исключением периода сельскохозяйственных работ в подшефных колхозах.

Наш отдел социологии, недавно созданный при солидном промышленном предприятии, не стал исключением, и все мои коллеги, вооружённые тяпками,

в назначенное время дружно выстраивались на колхозных грядках для прополки свёклы.

Тяжёлая монотонная работа утомляла, спина деревенела, и, чтобы немного отдохнуть и расслабиться, мы периодически останавливались и заводили незатейливые разговоры. Я обычно занимала грядку по соседству с Ириной, которая была чрезвычайно эрудированной и словоохотливой. Выглядела она очень молодо, и не походила на тридцатилетнюю женщину, обременённую двумя детьми. Её выразительные карие глаза, слегка вздёрнутый носик и красиво очерченные губы придавали лицу задорность и привлекательность. Во время кратковременных пауз мы обменивались с ней впечатлениями о новых фильмах и книгах, делились оригинальными кулинарными рецептами. 

В один из дней колхозной страды Ирина показалась мне очень странной. Она работала молча и с каким-то остервенением орудовала тяпкой.

- Ты вместе с сорняками и свёклу перебьёшь, - попыталась я пошутить.

Ирина не откликнулась, продолжая колотить тяпкой по твёрдым комьям земли.

- Что с тобой случилось?

Ирина неохотно подняла голову.

- Муж достал своей ревностью, - пожаловалась она.

- Может быть, ты ему повод дала? Ты женщина видная, на тебя мужчины обращают внимание.

Ирина выпрямилась и возразила:

- Дело не в этом. Мы не один год с Борей вместе, и никогда не ревновали друг друга. А полгода назад он увидел меня с одноклассником Лёшкой.

Мы с ним встретились случайно в центре, - пояснила Ирина. – Потом зашли в кафешку, чтобы немного поболтать и обменяться новостями о наших общих знакомых. Тут будто сработал закон подлости. Боря проходил мимо и через окно увидел нас за столиком.

- Ну и как он отреагировал?

- Ударом по лицу, когда я вернулась домой. Хорошо ещё, что мы оказались одни, и детей дома не было, - продолжила молодая женщина. – До сих пор мне горько и стыдно вспоминать, с каким огромным фингалом я пришла на работу на следующий день.

- Тебе надо было ему всё объяснить.

- А он меня о чём-нибудь спросил? Сразу распустил руки. Правда, потом пришёл в себя и даже попросил прощения. Но с тех пор вся наша жизнь перевернулась. Стоит мне где-то задержаться, как он начинает меня подозревать в измене. Даже на телефонные звонки отвечает сам. Вот вчера я заболталась на улице с приятельницей, а дома получила от него очередную оплеуху, - продолжила грустный рассказ Ирина.

Я внимательно посмотрела на её лицо и заметила тщательно загримированный синяк возле левого глаза.

- Можно подумать, что он сам святой, - заметила я с осуждением в голосе.

- Святой не святой, но пока я за ним ничего такого не замечала. Да лучше бы он мне изменил. Может быть, это его успокоило. А так впору на развод подавать.

- Не горячись, у вас же двое детей. Их растить надо.

- И дочки его очень любят, - добавила Ирина ещё один веский довод. - Он хороший отец, и по хозяйству мне охотно помогает. Да и зарплата у него приличная.

- Всё равно надо что-то предпринять. Нельзя же терпеть такое унижение, - посоветовала я.

- Не только унижение, но и побои, - грустно вздохнула коллега.

- А ты всё-таки найди повод для ревности. Пусть почувствует себя в твоей шкуре.

- В том-то и дело, никакого повода он мне не даёт.

- Эй, сударыни, вы собираетесь сегодня работать? – окликнул нас старший инженер Тарасов, с воодушевлением взявший на себя функции бригадира.

Мы молча наклонились над грядками и продолжили безрадостную работу.

- Ты поможешь мне Борьку спровоцировать? – неожиданно попросила Ирина.

- Как ты себе это представляешь? У меня есть муж, и изменять ему я не собираюсь.

- Да я не предлагаю тебе переспать с моим Борькой. Просто пококетничай с ним при случае. Кстати, у нас в следующую субботу планируется вечеринка у Сидоровой на даче.

- Вообще-то, я туда не собираюсь. Я же недавно у вас работаю.

- Мы будем отмечать трёхлетний юбилей нашего отдела, и ты должна присутствовать.

- Дело в том, что мой муж завтра уедет в командировку и к субботе не вернётся, - сообщила я. - Наверняка там все будут парами. 

- Во-первых, у нас есть одинокие сотрудники. Во-вторых, это ситуация пригодится для осуществления нашего плана. Так что скучать тебе не придётся.

- Не торопись, Ирина, я ещё ничего не решила.

- Так решай! Только ты сможешь мне помочь.

- Хорошо, я подумаю.

Когда я прибыла на дачу к Сидоровой, почти все сотрудники были в сборе и уже рассаживались за стол, украшенный салатами из свежих огурцов и красных зрелых помидоров, не так давно перекочевавших с грядок. Горячая рассыпчатая картошка и румяные шашлыки, только что снятые с шампуров, завораживали и усиливали не на шутку разыгравшийся аппетит.

В самом конце стола разместилась Ирина с мужем. Она призывно махнула мне рукой и предложила занять свободное место рядом с ними.

Приветливо улыбаясь, я направилась к ним.

- Боря, ухаживай за дамами, - распорядилась супруга.

- С удовольствием! – отозвался Борис и наполнил наши бокалы шампанским.

Начальник отдела, щупленький, но властный Вадим Петрович, произнёс короткую торжественную речь, и праздник начался. Все присутствующие охотно ели, пили, а в промежутках между застольем, дружно танцевали. Мне даже не пришлось с Борисом кокетничать. Может быть, по просьбе жены, он и сам уделял мне внимание и несколько раз пригласил на медленный танец. 

Вернувшись домой, я почувствовала себя разбитой, голова кружилась.

- Надо меньше пить, -  посетовала я, и поставила чайник на плиту, чтобы взбодриться горячим напитком.

Вместо бодрости возникла сонливость, и я даже не заметила, как задремала в кресле возле телевизора. Вдруг раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала голос Бориса.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

- Нормально. А почему ты звонишь? -  удивилась я

- Иришка немного перебрала, я её уложил спать, и она тут же уснула. Можно, я к тебе сейчас загляну?

- С какой стати?

- Ну, если ты не хочешь, - замялся он.

- Сейчас я хочу только спать.

- Может, в другой раз.

- Другого раза тоже не будет. Я замужем, а твоя жена, кстати, моя подруга. Так что прощай, - рассердилась я и бросила трубку.

В понедельник мы встретились с Ириной на остановке трамвая. Пока добирались до работы, вспоминали о весёлой вечеринке. Я воздержалась от комментариев по поводу звонка её мужа. Что-то сродни интуиции не позволило мне сделать это.

- Почему ты ничего не предприняла по отношению к Борису? Или крепкий орешек попался? – самодовольно улыбнулась подруга.

- Не очень, - вдруг вырвалось у меня.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Твой супруг сам проявил инициативу. Вечером позвонил мне и даже напрашивался в гости.

- Вот подлец! – возмутилась Ирина. – Меня уложил в постель, а сам пошёл якобы прогуляться.

- Почему ты так расстроилась? Ты же этого хотела. Теперь у тебя есть повод отплатить ему за неуёмную ревность.

- Да, сегодня вечером он получит награду! – пообещала она.

После этих слов Ирина замолчала, весь день была задумчива, и я пожалела о своём признании.

Ближе к десяти вечера у меня дома зазвонил телефон. В трубку кричал Борис.

- Зачем ты Ирине всё рассказала? Теперь она бьётся в истерике, и я не знаю, что с ней делать. Приходи, помоги её успокоить.

Я быстро собралась и отправилась к подруге.

Дверь мне открыл взволнованный Борис. Заплаканная Ирина сидела на кухне и курила.

- Ира, не переживай, ведь ничего страшного не случилось, - уверено проговорила я.

- Но каков мой муж! - воскликнула она.

- Ты считаешь, что только тебе можно глазки строить направо и налево, - упрекнул Борис, появившись на пороге кухни. – Я тоже не лыком шит, и решил тебе назло приударить за хорошенькой женщиной.

- Ну, давай приударяй! Я могу сейчас уйти к своей матери и оставить вас наедине.

Я выпроводила Бориса из комнаты и попыталась успокоить подругу.

- Ира, ты сама искала повод, чтобы его приревновать, а теперь бушуешь. Лучше было бы мне промолчать, а теперь я оказалась виноватой в вашей размолвке.

- Да, я на тебя не обижаюсь. Иди домой, уже поздно.

Я вышла на улицу и медленно побрела к своему дому.

- Да, действительно уже поздно, что-либо изменить, - думала я с сожалением.

 Со временем супружеская жизнь Ирины наладилась, но наша дружба с ней получила глубокую пробоину.