Утром на лестничной клетке возле лифта меня остановила соседка Валентина, уже не молодая, но очень подвижная женщина.
- Любаша, ты пойдёшь сегодня в церковь святить кулич? – поинтересовалась она.
- Я не посещаю такие заведения, - категорично заявила я, направившись к мусоропроводу.
- Вот и зря. Нельзя забывать традиции наших предков.
- А почему ты решила, что христианство – религия русских людей? - остановилась я.

 

Подойдя к кассе супермаркета, чтобы оплатить покупки, Альберт был удивлён: кассирша, таинственно улыбаясь, вместе со сдачей вручила ему записку.
- Одна дама просили Вам передать, - пояснила она.
 На улице он развернул лист бумаги и прочитал:
«Вы мне очень нравитесь, позвоните…»

 

Известный поэт Николай Некрасов дал яркую характеристику русским женщинам, посвятив им свои лучшие поэтические строки. Сестра моего мужа, Антонина, олицетворяет героинь русского поэта. Она не только «коня на скоку остановит, в горящую избу войдёт», но, если надо, под откос с поезда сиганёт.

Когда Анжела Ермакова поймала на крючок известного немецкого теннисиста Бориса Беккера и родила от него дочь, Германия была в шоке. Находчивая россиянка в подсобке отеля сумела зачать ребёнка от богатейшего человека. Но знаменитый спортсмен показал благородство своей натуры, и после проведённого генетического теста признал дочь, чем помог обогатиться её предприимчивой мамаше.

О профессоре Дудкевиче, возглавлявшем кафедру зоологии в педагогическом институте ходили легенды. Всех новоиспечённых студентов старшекурсники информировали об особенностях профессора и советовали, как вести себя при сдаче у него экзаменов и зачётов. Не рекомендовалось идти к нему в последних рядах, как поступали обычно студенты у других преподавателей, рассчитывая на их усталость. С Дудкевичем такие маневры не проходили.

«Искусственность всегда ведёт к пошлости». 
Г. Флобер

 

Устроившись на работу в технический отдел одного небольшого предприятия в эпоху развитого социализма, я обратила внимание на одного сотрудника. Мужчина средних лет, в поношенном пиджаке и в старых стоптанных ботинках без шнурков, был страстным поклонником Эдиты Пьехи.

По всем признакам появившийся у нас недавно дома котёнок был котом, и назвали мы его Тимофеем. Пока это рыжее, пушистое создание оставалось в стадии детства, проблем у нас не было, за исключением порванных штор и обоев. Мы понимали, что все эти напасти временны. Мол, Тимошка повзрослеет, поумнеет, и тогда для нас наступит покой.
В один прекрасный день Тимофей, почувствовав себя взрослым, завопил. Его душераздирающие вопли сопровождались прыжками и кувырканиями по полу. Одна наша знакомая, увидев такое представление, уверенно поставила диагноз Тимошке, что он вовсе не кот, а кошка.

Впервые в жизни Паша совершал перелёт не на современном быстрокрылом лайнере, а на маленьком самолёте АН-2. Аннушку, так называли самолёт местные жители, трясло, как самосвал на грунтовой разбитой после ливневого дождя дороге. Сначала Паша пытался не замечать дискомфорт и с любопытством поглядывал в окно на бесконечные просторы тундры, а к концу полёта уже радовался, что не успел позавтракать.

Некоторые события уходят без следа в прошлое, иные остаются в памяти надолго.

Я в нерешительности остановилась у входной двери. «Наверное, под музыку творят научные работники, - промелькнула догадка. - Недаром светочи науки пропагандируют на предприятиях функциональную музыку для поднятия работоспособности». Робко приоткрыв дверь в отдел технологических разработок, я увидела картину, которую можно было смело назвать «Семейная идиллия».

О цыганках-сербиянках, проживающих в небольшом подмосковном  посёлке, у нас в городе ходили легенды. Оказавшись в статусе разведённой женщины, я решила наведаться к знаменитым гадалкам и узнать, как сложится моя дальнейшая жизнь.

«Если хочешь распугать женихов, иди на танцы с Ольгой», - шутили девчонки. Всегда аккуратно причёсанная, в дорогих нарядах, девушка вызывала уважение лишь у людей пожилого возраста. Редко на губах Оли промелькнёт подобие улыбки в ответ на восторженный отзыв о её новом наряде. Обычно насупленная, с тяжёлой поступью направлялась Ольга домой после работы, хронический артрит не способствовал лёгкой походке.

Подойдя к кассе супермаркета, чтобы оплатить покупки, Альберт был удивлён: кассирша, таинственно улыбаясь, вместе со сдачей вручила ему записку.
 - Одна дама просили Вам передать, - пояснила она. 
  На улице он развернул лист бумаги и прочитал: 
«Вы мне очень нравитесь, позвоните…»

«У нас большое несчастье», - услышала я в телефонной трубке знакомый голос соседки Вали с первого этажа. 
Я не придала большого значения столь обескураживающему сообщению, зная склонность словоохотливой женщины к преувеличениям. 
- Что случилось? - спросила я, прервав затянувшуюся паузу.
-  Я не могу рассказать по телефону. Зайди к нам, - попросила Валя.

В один из дней колхозной страды Ирина показалась мне очень странной. Она работала молча и с каким-то остервенением орудовала тяпкой.

Отдыхая в небольшом итальянском городке, я частенько слышала русскую речь. Говорили по-русски не только отдыхающие туристы, но и работающие здесь граждане из России и бывших союзных республик. На морской набережной нередко можно увидеть наших женщин пенсионного возраста, прогуливающих престарелых итальянцев в инвалидных колясках.

Однажды, не спеша, прогуливаясь, наша дружина из десяти человек, случайно оказалась возле девятиэтажного дома, где проживала сотрудница отдела Людмила Викторовна. Кто-то из дружинников заметил подруливающую к дому чёрную Волгу.

Рита не удивила своих родителей, сообщив, что после окончания школы собирается устроиться на работу учеником токаря. Они подумали, что у дочери очередная блажь. Много прожектов поменялось в этой юной головке: от учёбы на проводника заграничных поездов до раннего замужества за своего одноклассника Серёжку. Новая идея выглядела несерьёзной до тех пор, пока дочь не продемонстрировала родителям новенький пропуск на небольшое местное предприятие.

Давно это было, в послевоенное время. Мне было уже за двадцать годков, а серьёзных предложений о замужестве не получала. Да и некогда было невеститься. Оставшись без отца и матери в четырнадцать лет в трудные военные годы, должна была заботиться не только о себе, но и о своих двоих младших братьях и старшем брате-инвалиде, потерявшем зрение. Пришлось сначала работать на ткацкой фабрике и делиться с ними жалким пайком.